"окаменела ложноклассическая шаль" (продолжение 1)

Небольшое стихотворение О.М. (см.предыдущий пост)
из-за посвящения А.Ахматовой разбиралось двойным фронтом: мандельштамоведами и ахматоведами. Его можно издавать отдельно с целым томом комментариев.
В первую очередь разъяснению подвергся курьез с названием О.М. Федры, оклеветавшей Ипполита, но никого не убивавшей "отравительницей",
после указания на ошибку переименованной в "негодующую" Федру.
В стихотворении 1915 года «Я не увижу знаменитой «Федры» О.М. вновь говорит о «негодовании» и делает самоцитату из стихотворения «Ахматова «(1914):

Спадают с плеч классические шали,
Расплавленный страданьем крепнет голос
И достигает скорбного закала
Негодованьем раскалённый слог…

Никто из исследователей не сомневался, что текст Расина О.М. знал, в стихотворении 1915 года. он дает свой перевод слов Федры из 1 действия 3 явления трагедии Ж.Расина «Phèdre»:
— Как эти покрывала мне постылы…
Общепризнанным является свидетельство самой Ахматовой в «Записных книжках»:
"Лозинский кончил два факультета СПБ университета (юрид<ический> для отца и филолог<ический> для себя) и был образованней всех в Цехе.Это он при мне сказал Осипу, чтобы тот исправил стих: "И отравительница Федра", потому что Федра никого не отравляла, а просто была влюблена в своего пасынка. Гуму он тоже не раз поправлял мифологические и прочие оплошности."

Для нас представляет интерес неканоническое воспоминание Георгия Адамовича, подвергшего сомнению другую строчку публикации стихотворения О.М. «Ахматова» :

“ Не знаю, воспроизведен ли этот текст по одному из прежних изданий. Но слышал я эти стихи в чтении автора много раз, и в памяти моей твердо запечатлелось «зовущий голос», а не "зловещий". Да и ничего зловещего в голосе Ахматовой не было, и не мог бы Мандельштам этого о ней сказать.”

На вполне резонные сомнения Адамовича исследователи отвечают: (См.http://akhmatova-club.livejournal.com/41567.html)

«Зловещий голос» И.Ф. Анненского, воскресший в «зловещем голосе» Ахматовой, повлек за собой появление образа Федры Еврипида-Расина в финальных строках стихотворения Мандельштама (ср. в его эссе «О природе слова» об Анненском: « ...европейцы <…> испугаются дерзости этого царственного хищника, <…> сорвавшего классическую шаль с плеч Федры»).Мандельштам как бы подчеркивал, что и еврипидовская Федра, и стихи Ахматовой стали неотъемлемой частью русской поэзии благодаря Анненскому»
Там же объясняется, что «негодующая Федра», будучи гречанкой, может быть уподоблена «безумствующему эллину»(О.М. «Скрябин и христианство» (1917).

Такая многоступенчатость неизбежно возникает, когда отсутствует главное звено, дающее прямой ответ на прямой вопрос.
Это звено будет предъявлено в следующем посте.

"окаменела ложноклассическая шаль" (окончание)

В предыдущем посте было обещано указать на недостающее звено, которое наконец прояснит
темные места стихотворения О.М. «Ахматова»:

Вполоборота, о печаль,
На равнодушных поглядела.
Спадая с плеч, окаменела
Ложноклассическая шаль.

Зловещий голос - горький хмель --
Души расковывает недра:
Так - негодующая Федра --
Стояла некогда Рашель.

Необходимо ответить на вопросы:

1.Почему голос героини стихотворения «зловещий»?
2.Почему Федра «негодующая»?
3.Почему Федра ,никого не отравлявшая,первоначально была названа О.М.«отравительницей»?
4.Что значит «окаменела» и не связано ли это со скульптурой или статуей?
5.Читал ли О.М. "Федру" Ж.Расина до написания стихотворения «Ахматова»?
Четвертый вопрос здесь появляется впервые, но задан он был еще в 2006 году
глубокоуважаемой therese-phil в посте ,
http://therese-phil.livejournal.com/45241.html
особенно в тему комментарий therese-phil :
«Меня, собственно, проблема интересует не столько с точки зрения совокупности мандельштамовских и акмеистических подтекстов: здесь масса чего можно сказать. У ОМ описана (в рамках сравнения) некая конкретная театральная сцена с конкретной героиней и конкретной актрисой; знание/вИдение этой сцены не может взяться из воздуха - ни Расин, ни Сенека, ни античная мифология "вообще" здесь не помогут. Понятно, что и в мемуарах и в лит. текстах, в т.ч. и в поэзии (напр., тот же Бенедиктов), эта сцена неоднократно описывалась; более того, есть скульптурные и живописные ее изображения. Вопрос: перебирал ли кто эти картинки и экфрасисы с целью выбрать из них нечто, наиболее адекватное мандельштамовскому вИдению?
Герцен - раз, Бенедиктов - два? А живопись со скульптурой?”

Теперь –ответы.
( Read more )