![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png){kind=small}
Из дискуссии по поводу «испанской козлиной живописи» http://ljreader2.livejournal.com/6994.html выяснилось, что обсуждаемое стихотворение "Еще далеко мне до патриарха..":
Вхожу в вертепы чудные музеев,
Где пучатся кащеевы Рембрандты,
Достигнув блеска кордованской кожи
и именно слова «вертепы» и «кащеевы» в современном негативном их понимании, скорее вызывают в памяти страшные образы из предсмертных кошмаров Гойи, чем умиротворенные портреты патриархов Риберы.
Поэтому разберемся сначала в источнике этих «вертепов» . Известно, что в широкий литературный оборот это слово ввел Пушкин, придумавший якобы принадлежащий А.Сумарокову эпиграф к «Капитанской дочке»:
«В ту пору лев был сыт, хоть с роду он свиреп. "Зачем пожаловать изволил в мой вертеп?" Спросил он ласково.»
У Сумарокова этих слов нет, зато рифма свиреп - вертеп есть у Батюшкова:
ТИБУАЛОВА ЭЛЕГИЯ XI
Из I книги Вольный перевод
Почто же вызывать нам смерть из царства тени,
Когда в подземный дом везде равны ступени?
Она, как тать в ночи, невидимой стопой,
Но быстро гонится, и всюду за тобой!
И низведет тебя в те мрачные вертепы,
Где лает адский пес, где фурии свирепы
И кормчий в челноке на Стиксовых водах.
1810
Тема подземного царства и Стиксовых – Стигийских вод этой Элегии была очень близка О.М. и получила отражение во многих стихотворениях, например в «Я слово позабыл..»:
А смертным власть дана любить и узнавать,
Для них и звук в персты прольется,
Но я забыл, что я хочу сказать, -
И мысль бесплотная в чертог теней вернется.
Bсе не о том прозрачная твердит,
Все ласточка, подружка, Антигона...
И на губах, как черный лед, горит
Стигийского воспоминанье звона.
У Батюшкова «вертеп» -пещера, безлюдное и потаенное место
Ср.у О.М. :
«Внутри горы бездействует кумир
В покоях бережных, безбрежных …
Но в «Еще далеко мне до патриарха…» у О.М. не «мрачные вертепы», а «чудные», то есть сохраняющие в своих «бережных покоях»
много чудных сокровищ, подобных тем, которые под спудом прятал пушкинский Кащей.
Убедившись, что музей это не вертеп разврата, посмотрим так ли страшен Кащей, как его малюют. Словарь Даля:
КАЩЕ́Й м. (см. касть) сказочное лицо, вроде вечного жида, с прилаг. бессмертный, вероятно от слова касти́ть, но переделано в кощей, от кости, означая изможденного непомерно худобою человека, особенно старика, скрягу, скупца и ростовщика, корпящего над своею казною.
То есть «кащеевы Рембрандты» - это сокровища ростовщика, например такого, как сам Рембрандт и изобразил в своей ранней лейденской картине- теперь в Берлинской Галерее:
Вхожу в вертепы чудные музеев,
Где пучатся кащеевы Рембрандты,
Достигнув блеска кордованской кожи
и именно слова «вертепы» и «кащеевы» в современном негативном их понимании, скорее вызывают в памяти страшные образы из предсмертных кошмаров Гойи, чем умиротворенные портреты патриархов Риберы.
Поэтому разберемся сначала в источнике этих «вертепов» . Известно, что в широкий литературный оборот это слово ввел Пушкин, придумавший якобы принадлежащий А.Сумарокову эпиграф к «Капитанской дочке»:
«В ту пору лев был сыт, хоть с роду он свиреп. "Зачем пожаловать изволил в мой вертеп?" Спросил он ласково.»
У Сумарокова этих слов нет, зато рифма свиреп - вертеп есть у Батюшкова:
ТИБУАЛОВА ЭЛЕГИЯ XI
Из I книги Вольный перевод
Почто же вызывать нам смерть из царства тени,
Когда в подземный дом везде равны ступени?
Она, как тать в ночи, невидимой стопой,
Но быстро гонится, и всюду за тобой!
И низведет тебя в те мрачные вертепы,
Где лает адский пес, где фурии свирепы
И кормчий в челноке на Стиксовых водах.
1810
Тема подземного царства и Стиксовых – Стигийских вод этой Элегии была очень близка О.М. и получила отражение во многих стихотворениях, например в «Я слово позабыл..»:
А смертным власть дана любить и узнавать,
Для них и звук в персты прольется,
Но я забыл, что я хочу сказать, -
И мысль бесплотная в чертог теней вернется.
Bсе не о том прозрачная твердит,
Все ласточка, подружка, Антигона...
И на губах, как черный лед, горит
Стигийского воспоминанье звона.
У Батюшкова «вертеп» -пещера, безлюдное и потаенное место
Ср.у О.М. :
«Внутри горы бездействует кумир
В покоях бережных, безбрежных …
Но в «Еще далеко мне до патриарха…» у О.М. не «мрачные вертепы», а «чудные», то есть сохраняющие в своих «бережных покоях»
много чудных сокровищ, подобных тем, которые под спудом прятал пушкинский Кащей.
Убедившись, что музей это не вертеп разврата, посмотрим так ли страшен Кащей, как его малюют. Словарь Даля:
КАЩЕ́Й м. (см. касть) сказочное лицо, вроде вечного жида, с прилаг. бессмертный, вероятно от слова касти́ть, но переделано в кощей, от кости, означая изможденного непомерно худобою человека, особенно старика, скрягу, скупца и ростовщика, корпящего над своею казною.
То есть «кащеевы Рембрандты» - это сокровища ростовщика, например такого, как сам Рембрандт и изобразил в своей ранней лейденской картине- теперь в Берлинской Галерее:
